Самостоятельное путешествие в Ботсвану

Прокачать дельту

Национальный девиз Ботсваны — «Pula», что в переводе с языка тсвана означает «ливень». Так же называется и местная валюта: покупая в Ботсване банку колы или упаковку жвачки, вы всякий раз совершаете маленький обряд вызывания дождя.

ЖИВОЕ НЕБО

Дождь в Ботсване – дело полезное: 70 % территории страны занимает Калахари, самая жаркая пустыня Африки. Или, скорее, Ботсвана занимает часть Калахари – та возникла много миллионов лет назад, задолго до того, как прочертили первые границы. Сегодня дождь не помешал бы: от жары весь асфальт в Мауне расплавился, и теперь в нем, куда ни посмотри, вязнут неприкаянные ослы, которых здесь великое множество.

Еще двадцать часов назад я была в лондонском «Хитроу». Вместе с семью сотнями других пассажиров я села в гигантский боинг и полетела в Йоханнесбург, где, не покидая аэропорта, провела не самые плохие полтора часа за бутылкой амарулы -южноафриканского ликера из плодов слоновьего дерева. Этой бутылкой мое знакомство с ЮАР и ограничилось, но для него потребовалось долго и дорого получать визу в Москве.

Из бара в транзитной зоне я перебралась в самолет поменьше, с пятьюдесятью пассажирами, и отправилась в ботсванский Маун – пыльный одноэтажный городок, так называемую туристическую столицу страны. В Мауне поток пассажиров иссяк окончательно: вместе с пилотом и парой коренастых любителей сафари, уже обутых в серьезные ботинки цвета болотной тины, я забралась в шестиместную «Сессну» Wilderness Air (в вольном переводе «Авиакомпания «Дичь») и полетела в пустыню Калахари.

Наш лагерь прячется в скромной рощице деревьев мопане посреди огромной равнины. На солнце их смола издает резкий скипидарный запах, а парные листья, похожие на бледно-зеленых мотыльков, складываются пополам в надежде уменьшить испарение драгоценной влаги. Из той же тяжелой, красноватой древесины, судя по всему, сделаны и каркасы наших брезентовых домов – когда на лагерь налетает особенно сильный ветер, полы и стены издают протяжный, слегка тоскливый, но музыкальный гул. Уже потом я прочитала, что из мопане получаются отличные духовые инструменты с теплым звуком – понятно, что никаким другим этот звук, долгие годы крепнувший посреди африканской пустыни, быть не может.

Дом стоит на невысоких сваях, крепко вбитых в розовую и рассыпчатую, как компактная пудра, землю. «Змеи?» – уточняю я у рейнджера, который провожает меня до порога, хотя и так знаю ответ. «Они самые», – кивает он и будто бы даже обижается от лица Калахари, в чьей способности родить аспидов и василисков я только что усомнилась. Смертоносных гадов в доме не нахожу, зато здесь есть электричество, горячая, слегка солоноватая вода в душе, кровать с москитной сеткой и тревожный клаксон – на тот случай, если ночью ко мне в дом будет ломиться король Калахари, редкий и неуловимый черногривый лев. В окнах до самого горизонта тянется море зеленой травы с более светлыми «отмелями» – островками былья, выгоревшего на солнце. Деревянная лестница ведет на второй этаж, представляющий собой открытую, без крыши или навеса, террасу.

Вечером туда приносят теплый спальный мешок, термос с кофе и несколько ламп с парафиновым маслом. Пару лет назад я ночевала на открытом воздухе в соседней с Ботсваной Намибии, огромные части которой признаны так называемыми заповедниками темного неба – территориями, защищенными от светового загрязнения, и практически потеряла рассудок от того, что творилось сверху.

Как и тогда, небо над пустыней Калахари шевелится. Мигают десятки тысяч звезд, метеоры проносятся сквозь черноту, медленно и веско струится космическая сыворотка Млечного пути. Это красиво и очень страшно – как в жутком стихотворении Заболоцкого, которое мы проходили в школе, том, где «меркнут знаки Зодиака» и «спит животное паук».

Именно его – паука столь огромного, что легко можно назвать зверем, – я вижу первым делом, проснувшись среди ночи от нечеловеческого холода. Членистоногое, сидящее у меня на груди, не одиноко: все одеяло усеяно рогатыми жуками, мохнатыми бабочками и пауками поменьше, как небо – звездами. Схватив лампу, я практически скатываюсь вниз по лестнице в дом. Быстрый мазок света напоследок выхватывает из темноты силуэт – мимо деловито пробегает гиена с неизвестным, но очевидно бездыханным трофеем в зубах.

Ботсвана- Государство в Южной Африке. Граничит на юге с ЮАР, на западе и севере с Намибией, на северо-востоке с Замбией, на востоке с Зимбабве, не имеет выхода к морю. Географически 70% территории страны занимает пустыня Калахари

Википедия

КАЛАХАРИ ГЛАЗАМИ ТРЕККЕРА

Калахари пробуждается задолго до рассвета – всем, кому довелось здесь родиться, нужно переделать свои дела до жары. Ранним утром, впрочем, эту жару ничто не предвещает: деревянный дом совершенно ледяной, и несколько метров, отделяющие мою кровать от душа, похожи на прыжок из парилки в сугроб. Когда получасом позже я выхожу наружу, уже заметно теплее, а в небе настаивается самый яркий рассвет из всех мною виденных. На светлую ветровку ложатся темно-розовые, почти свекольные блики, от которых, кажется, останутся несводимые пятна. Все, что я вижу, – стриженные под полубокс акации, травяное море, пара орлов в восходящих потоках – плывет в розовом, почти радиоактивном свечении. Розовым выглядит и «Лэндровер», в котором мы поедем на сафари, и треккер Мани – наш водитель и одновременно проводник по бестиарию Калахари.

Работа у треккера сложная: дважды в день он должен показывать своим подопечным настоящее кино. Все, что туристы видят в передачах про дикую природу, – результаты долгих, дорогостоящих съемок с вертолета, уникальные кадры, полученные благодаря имплантации микрокамер в норы грызунов, и так далее – все это они хотят увидеть за несколько часов из внедорожника, который колесит по саванне.

В идеальном кино должны быть эпизоды погони – например, охота львицы на бородавочника. Должна быть и любовная сцена – кто не хочет посмотреть, как спариваются носороги?

Хороший треккер знает наперечет все гиеньи норы в радиусе пятидесяти километров, все заброшенные термитники, на которых любят греться львы в предзакатные часы, все деревья, облюбованные леопардами для послеобеденного сна. Словом, про декорации хороший треккер знает очень много. Единственное, чего он не может, – договориться с актерами, чтобы в условленные часы те явились на съемочную площадку и показали классное кино туристам, вооруженным дорогими камерами.

Работа треккера в ботсванской части Калахари сложна вдвойне: здесь не водятся «коллекционные» носороги, слоны и буйволы, а прославленные документалистами ВВС сурикаты пропали несколько лет назад, куда и почему – никто не знает.

Большинство чудес Калахари – явления миниатюрной, интимной, как в фильме «Микрокосмос», вселенной, не всегда заметные с амбициозной высоты внедорожника: розовые цветочки, высыпающие в пустыне после редких дождей, «земляные человечки» из бушменских сказок – мангусты, крошечные ткачики в коммунальных гнездах.

Чтобы разглядеть эти скромные сокровища, нужно отбросить мысли о «большой пятерке», перестать нащелкивать километры снимков и стать такой же незначительной частью окружающего мира.

Тихого, но прекрасного.

НЕ ХОДИТЕ ЗА СЛОНЯТАМИ

Совсем другое дело – дельта реки Окаванго, куда я лечу из пустыни на «Сессне» Wilderness Air. Даже с высоты 700 метров видно, что Окаванго вскипает жизнью, булькает, надувает огромные пузыри, и в каждом из них – целая экосистема. Безбрежная изумрудная топь, которая простирается внизу до самого горизонта, – самая большая речная дельта планеты, не имеющая стока в мировой океан.

Мы пролетаем густые заросли тростника и папируса, зеленые болота с темными протоками чистой воды, затянутые кувшинками заводи, острова с высокими, как радиовышки, пальмами и пойменные луга, по которым чинно шагают слоны. Им совершенно некуда торопиться: вокруг тысячи километров зелени и воды.

В Ботсване проживает крупнейшая популяция слонов в мире. Это единственная африканская страна, где их количество не сокращается, а, наоборот, растет – здесь запрещена охота на всех представителей «большой пятерки», а проблема браконьерства считается практически решенной.

Так, впрочем, было не всегда, о чем напоминает слоновий череп со следами охотничьей дроби. Он лежит в траве на подъезде к Abu Camp, лучшему, как считается, лоджу в Ботсване. Здесь есть Wi-Fi, бассейн и маленький тренажерный зал. Интерьеры коттеджей похожи на картинку из журнала Architectural Digest, а за ужином разливают дорогие новозеландские совиньоны. Но едут сюда за другим: когда-то Abu Camp был охотничьим лагерем (череп остался с тех мрачных времен), а несколько лет назад превратился в слоновий приют.

Сюда привозят слонов с непростой судьбой – потенциальных жертв выбраковки из национального парка «Крюгер», цирковых пенсионеров, старичков из зоопарков, сирот. Их возвращают в естественную среду обитания, а туристам разрешают наблюдать за процессом реабилитации, кормить слонов, купать их, гулять с ними по саванне. Последнее лучше любого сафари: приехать в Африку и провести все время в машине, ни разу не коснувшись ногой африканской земли, немного грустно.

Правда, африканская земля таит немало опасностей, и в одну из них только что наступил американский турист, на прогулке увязавшийся за молочным слоненком. В воздухе тут же разливается фантастической силы зловоние. Оно моментально перекрывает тонкие ароматы дикого шалфея и мяты. «Я же предупреждал», – гнусавит махут, закрывая нос рукавом. «Не ходите за слонятами».

КАК ДОБРАТЬСЯ

В Маун летают авиакомпании Virgin Atlantic (с пересадками в Лондоне и Йоханнесбурге, от 65 ООО руб.), Turkish Airlines {с пересадками в Стамбуле и Йоханнесбурге, от 60 ООО руб.}, KLM (с пересадками в Амстердаме и Йоханнесбурге, от 70 ООО руб.

ГДЕ ЖИТЬ

В одном из 18 ботсванских лоджей Wilderness Safaris (www.wilderness-safaris.com), расположенных в заповедниках пустыни Калахари и дельты реки Окаванго.

ЭКСКУРСИИ

Помимо ежедневных сафари лоджи Wilderness предлагают дополнительные «активитис», которые входят в стоимость проживания. В Kalahari Plains Camp, например, можно отправиться в поход с настоящим бушменом, который поделится древними техниками выживания в пустыне, а в Abu Camp – совершить речную прогулку в традиционном каноэ мокоро, пешую – со слонами по саванне и ночную – на внедорожниках Landrover.