Торрес дель Пэн
Когда я был маленьким, я невероятно увлекался Аргентиной. Не знаю, началось ли это еще во времена просмотра видео с Диего Марадоной, или фотографий удивительных танцоров танго, картин, изображающих рослых гаучо, выпасающих скот или вообще мое искаженное и неглубокое представление об эпохе Перона, однако больше всего в мире я хотел попасть именно в эту страну.
Прежде всего, Патагония была для меня великой землей, полной открытий, последним рубежом исследования, антарктический ландшафт которого утопал в тисках колючих ветров и холодных метелей. Этот феноменальный пейзаж заставил бы любого застыть от восторга.
Когда же, наконец, мне посчастливилось и я получил возможность полететь в Аргентину, естественно, Патагония была под первым номером в моем списке. Проблема была в том, что я прибыл в не очень удачное время – межсезонье между осенью и зимой, когда морозный пейзаж казался не самым гостеприимным. Мне советовали выбрать другое время, и предупреждали об ужасном холоде и погоде, которые ожидают меня, однако мысль о том, что мало кто сможет стать моим попутчиком, только подстегала меня, ослепленного идеей открыть для себя эту магическую землю, далекую от туристов-пакетников и семей, приезжающих отдохнуть на выходные.
Отправившись на автобусе из Северной Аргентины до моей первой остановки в Патагонии, Барилоче, я не уставал любоваться прекрасными пейзажами, ведь это была не та морозная Антарктика, которую я ожидал увидеть. Вместо этого передо мной открылись огромные просторы, изобилующие растительностью, которые оканчивались где-то у кромки горизонта. Как оказалось, картинки в моей голове не совпадали с действительностью.
Барилоче
Зная о Барилоче совсем немного, я был необычайно удивлен. Город был больше похож на швейцарский, чем на аргентинский, и я был просто поражен видами альпийских деревянных шале, множеством кондитерских магазинчиков и фондю-ресторанов, расположенных возле огромного и невероятно красивого озера. Естественно, я заинтересовался, и вскоре обнаружил, что город был построен в 30-х годах прошлого века, а архитектура его была спроектирована под влиянием швейцарских и немецких переселенцев. Этот город стал прекрасной отправной точкой для исследования Национального парка Нахуал Хуапи, в котором посетителям предлагаются возможности для увлекательного времяпровождения и активного отдыха.
Насладившись прогулкой по городу и скоро привыкнув к ощущению, что я нахожусь на европейском горнолыжном курорте, я решил отправляться дальше на юге. Казалось, что Барилоче был последней точкой для большинства туристов, приехавших сюда в это время года. Было холодно, однако комфортно и терпимо, туристов было достаточно много, однако многие направлялись в более теплые северные регионы, где и собирались продолжить свой отдых.
Национальный парк Лос Гласьярес является вторым крупнейшим национальным парком Аргентины, он и стал следующей моей остановкой. Для большинства людей этот парк становится самым ярким впечатлением о Патагонии, с его впечатляющими ледниками и ледовыми полями, спускающимися к огромным озерам. Именно этого я и ждал, именно такой образ Патагонии и жил в моей голове: бескрайняя и поразительная патагонская степь. Одной из главных причин, по которой я всегда хотел приехать сюда, была возможность увидеть знаменитый ледник Перито Морено. Мне пришлось провести ночь в близлежащем городке Эль Калафате перед тем, как отправиться сюда. К сожалению, город оказалось не особо привлекательным: построен он был совершенно недавно и вся его инфраструктура была направлена на обслуживание туристов, приезжающих к ледникам. Однако, приехав сюда в низкий сезон, я сполна насладился ощущением уединения и погружения в патагонский рай, окруженный деревянными шале и бескрайними льдами.
Перито Морено
Приехав в Перито Морено, я не разочаровался – огромные просторы льда, похожие на замерзшее море, казалось, были с любовью вылеплены талантливым скульптором – на самом же деле над ними работали на протяжении тысяч лет дождь и ветры, которые оставили после себя яркие голубые складки и трещины вдоль всего ледника. Стоя пораженный перед этим шедевром природы, внезапно я понял, что я был совершенно один. Я погрузился в волшебную тишину, нарушали которую только звуки откалывающегося льда, который падал в воду, наполняя воздух невероятным, оглушающим грохотом. Я ждал этого момента всю свою жизнь и этот миг навсегда останется запечатлен в моей памяти.
Тем не менее, этот сюрреалистический и фантастический регион не прекращал меня поражать: маленький городок Эль Шальтен с его пыльными тропинками и множеством маленьких домиков, расположенный в тени величественной горы Фитц Рой в Национальном парке Лос Гласьярес. Красивейшая горная вершина возвышается над плоской и огромной долиной, окруженной зубчатыми пиками, покрытыми снегом, в которых запутываются облака. Дополняют ландшафт водопады и бурные реки, берега которой поросли буйной растительностью. Острые грани Фитц Роя слишком крутые, и снег не задерживается на них, оставляя серую гору возвышаться над своими заснеженными соседями. Утром мне удалось насладиться прекрасными видами Фитц Роя, окрашенного в розовые и оранжевые цвета лучами восходящего солнца. Именно такие моменты и притягивали меня в Патагонии – самом южном ненаселенном регионе планеты.
Несмотря на весь мой восторг, я и подумать не мог, что чилийская Патагония сможет предложить мне не меньше, а то и больше. Одним из самых красивых и запоминающихся видов Патагонии стали огромные гранитные скалы, которые возвышались над Национальным парком Торрес дель Пен – одном из самых впечатляющих национальных парков Южной Америки. Торрес – гора высотой в 3 тысячи метров завершает панораму: ее вершина покрыта густыми сосновыми лесами, пронизана дорожками, а у ее подножья находятся сверкающие озера и фантастические ледники. Как и в случае с Фитц Рой, я очень хотел увидеть эту гору на рассвете, и проведя ночь в палатке недалеко от Торрес, я отправился карабкаться по покрытым снегом скалам. Мой поход длился около часа, после чего я достиг маленькой наполовину замерзшей лагуны, над которой возвышались красивейшие горные вершины. Погрузившись в ощущение умиротворения и спокойствия я осознал, что я – единственная живая душа на несколько ближайших миль. Солнце вышло из-за Торреса, освещая лагуну, и я наслаждался прекрасными видами перед тем, как отправиться дальше, радуясь мысли, что я только что увидел суть природы в самом прекрасном ее воплощении.
Ушуайя
Наконец я пересек Магелланов пролив, свернув к Ушуайе в Аргентине – самого южного города мира, уникального места, которое излучает ощущения края света. Здесь на ум приходили смелые исследователи и первопроходцы, исторические личности, которые оставили свой след в этом мире.. Я сравнивал относительный комфорт поездки на пароме с тем, как бы выглядела моя поездка сотни лет назад – путешествие в необычайное место, где можно почувствовать себя настоящим первооткрывателем. В этот момент я почувствовал что-то необъяснимое, и с тех пор знал, что несмотря на то, что я скоро уеду, Патагония навсегда останется со мной.